Процесс ускорила пандемия

В прошлом году в казахстанской судебной системе было два прецедента, вызвавших интерес к тонкостям прений юристов, без преувеличения, у всех граждан Казахстана. В режиме онлайн вся страна наблюдала за громкими судебными процессами – над Куандыком Бишимбаевым и по делу о смертельном ДТП с участием автобуса в Алматы.

Тот факт, что трансляция из зала суда привлекла внимание миллионов казахстанцев и не только, доказал, что такой формат участия граждан в процессе отправления правосудия укрепляет доверие общества к судам и требует повышения стандартов для судей и обвинителей. Кроме того, благодаря открытым судам повысились заинтересованность молодежи в юридической профессии и уровень правовой грамотности населения.

Сегодня практика трансляций судебных заседаний существует во многих странах. Первыми здесь были США, а так называемое «судебное шоу» ещё в середине прошлого века получило такую популярность, что специально для поклонников формата был запущен целый телеканал. Позже интерес к прениям в зале суда подхватили и интернет-пользователи. В 1984-м в деле Уоллера против штата Джорджии Верховный суд США постановил, что пуб­личные судебные процессы – это ценная и неотъемлемая часть правоохранительной системы, потому что наличие заинтересованных зрителей повышает чувство ответственности у всех присутствующих.

В Австралии тоже выступают за создание профессионального телевизионного канала, где бы освещались заседания Верховного суда страны, причём говорят об этом сами судьи. А в Великобритании считают, что практика, существующая в США, когда заседания транс­лируются в полном объёме, только увеличивает количество проблем. Поэтому граждане страны могут принимать участие в судебных заседаниях, но с некоторыми ограничениями, особенно по уголовным делам.

Широкое применение онлайн-трансляция из зала суда получила, конечно, в период пандемии COVID-19, сделав возможным участие в судебном процессе широких масс даже во время жесткого карантина. Верховный суд Индии, например, позволил вести трансляции заседаний высокого суда сначала лишь одного из штатов в июле 2021 года. В настоящее время подобная практика принята ещё в пяти штатах страны.

Суд Европейского союза с 26 апреля 2022 года позволяет всем желающим следить за ходом слушаний и вынесением решений в прямом эфире. Юристы смогут смотреть онлайн-трансляции на официальном сайте суда ЕС. Часть дел можно посмотреть в записи, опубликованной в течение суток после окончания судебного заседания.

Тонкая грань

Все эти решения преследуют одну главную цель – безус­ловную открытость, которая предполагает, что каждый желающий может зайти в зал судебного заседания и присутствовать там от начала и до окончания судебного разбирательства, если только оно не объявлено закрытым. Развитие информационных технологий лишь делает эту возможность доступной для каждого граж­данина. По словам члена Высшего судебного совета Нурии Сисеновой, онлайн-форматы в отправлении правосудия широко применяют и в Казахстане.

– Во многом это касается процессов по гражданским делам, там, где нет необходимости в присутствии на заседании очно. И это очень удобно в первую очередь для сторон. Так что расширение этой практики налицо, – говорит она. – Другой момент, что есть дела, которые не подлежат освещению в средствах массовой информации, связанные с половой неприкосновенностью, например, или обнародованием государст­венных секретов.

Согласно законодательству, казахстанские судьи не имеют права выбирать, как будет проходить процесс – онлайн или офлайн, этот факт отводится на усмотрение сторон. Не может судья и отказаться от процесса, узнав, что его будут транслировать в прямом эфире. Значит, быть готовым к широкой народной известности должен быть каждый участник судебного процесса. Ведь, как комментирует адвокат Коллегии адвокатов города Астаны Балгуль Раисова, теоретически любое уголовное дело может быть рассмотрено публично.

– Говоря об актуальности трансляции судебных заседаний по уголовным делам в прямом эфире, следует обратиться к основополагающим принципам уголовного процесса, закреп­ленным на законодательном уровне. Например, принцип гласности, – говорит она. – Ну а принцип осуществления правосудия только судом неразрывно связан с фундаментальным понятием презумпции невиновности: никто не может быть признан виновным в совершении уголовного правонарушения и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда. Поэтому, рассматривая видеотрансляцию как благо для народа и символ транспарентности судебной системы, нужно помнить и о том, что для человека, преданного суду, это не всегда благо. Практике известны случаи невиновности подсудимых, а социальные сети и СМИ в настоящее время имеют огромную сокрушительную силу.

Как справедливо отмечает адвокат, зрителями являются не только юристы, но и люди, не имеющие представления о юриспруденции, понимания о доказательствах по делу. Поэтому есть вероятность, что искусственно раздутый общественный резонанс может влиять негативно на принятие справедливого решения. Кроме того, согласно законодательству, при производстве по уголовному делу запрещаются решения и действия, унижающие честь или умаляющие достоинство лица, участвующего в уголовном процессе; не допускаются сбор, использование и распространение сведений о частной жизни, информации личного характера, которую лицо считает необходимым сохранить в тайне. Данный принцип защищает конституционные права подсудимого, его близких, которые помимо своей воли попали в орбиту уголовного процесса. Это тонкая грань между общест­венным порицанием поступков и приватной жизнью.

С другой стороны, утверждает Балгуль Раисова, есть категория очевидных преступлений, когда доказательства понятны, доступны и ясны, при этом последствия такого преступления носят негативный характер для общества. В таких случаях резонанс публичной огласки может нести профилактический или предупреждающий характер для исключения аналогичных преступлений в будущем.

Не допустить информационного буллинга

В ограничении онлайн-транс­ляции большую роль играет не только этический фактор, но и технический. Часто у судов, особенно в небольших населённых пунктах, нет материально-технической базы, позволяю­щей вести в прямом эфире транс­ляцию прений. Как отмечают эксперты, суды в принципе и не должны быть оснащены по последнему слову техники, ведь их самоцель – отправление правосудия, а не обеспечение онлайн-трансляций. Есть также серьёзные вопросы к безопасности провайдеров, не исключены возможности взлома или оказания давления на участников процесса.

– Мы становимся очевидцами того, как через интернет-ресурсы может быть организована настоящая информационная атака по конкретному поводу. Иногда в социальных сетях распространяется недостоверная информация. Факты и сведения искажаются либо преподносятся в нужном эмоциональном окрасе. Видно, что идёт информационная битва разных сторон. Конечно, судья должен иметь стальной стержень, чтобы выдержать эмоциональный стресс публичного давления, поскольку есть и категория «диванных критиков», под лупой рассматривающих «ошибки» судов, – комментирует Балгуль Раисова.

Прогрессивным является тот факт, что у зрителей трансляции формируется положительный образ служителей Фемиды, основанный на наблюдении за ходом процесса. Но, с другой стороны, необходимо учитывать и вопросы безопасности всех его участников.

– При проведении видео­транс­ляции процесса следует учесть, что у подсудимых есть родственники или близкие люди, заинтересованные в положительном исходе дела, которые в состоянии эмоцио­нального порыва могут оказывать влия­ние на участников процесса. Отдельное внимание следует уделить показаниям свидетелей в суде. Например, если по делу их несколько, а показания расходятся, возникает вопрос: где гарантия, что со свидетелями не будут «работать» заинтересованные лица, чтобы «выстроить свидетельские показания» в нужном русле? Поэтому свидетели допрашиваются порознь, после они остаются в зале судебного заседания и не могут его покинуть до окончания судебного следствия без разрешения суда и согласия сторон. В целях обеспечения безопасности свидетеля и его близких суд без оглашения дейст­вительных данных о личности свидетеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками процесса, – пояс­няет адвокат.

Много вопросов возникает и к делам с участием присяжных заседателей: определенная специфика, наличие ограничений в уголовном процессе, влияние общественного мнения на принятие ими заключительного вердикта. Ведь процесс может идти очень долго, а у присяжных есть семьи, друзья, коллеги и, главное, доступ в соцсети, которые могут формировать позицию.

– Если обратиться к международному опыту, то, например, в соответствии с Техническим руководством по осуществлению Конвенции ООН против коррупции относительно лиц, сообщающих информацию, делается акцент на том, что их финансовые или карьерные перспективы могут подвергаться опасности. Исследования показывают, что имеются факты оказания влияния на потерпевших и свидетелей, в том числе финансовые и карьер­ные, – отмечает эксперт. – Я за транспарентность в судебной системе. Однако, учитывая специфику уголовного процесса, когда факт совершения преступления доказывается в суде, следует внимательно относиться к репутации лиц, вовлеченных в орбиту уголовного преследования, к членам их семей, а также к свидетелям, на которых может быть оказано прямое давление от заинтересованных лиц и косвенное со стороны общества.