Актриса Джиллиан Андерсон когда-то запечатлела столь узнаваемый образ в «Секретных материалах», что, казалось, никакой другой материал (в диапазоне от «Войны и мира» до Маргарет Тэтчер) уже не в состоянии перебить тот иконический эффект. Однако сериал Netflix 2019 года «Сексуальное просвещение» сделал из неё новый фетиш для молодой аудитории, у которой она стала ассоциироваться преимущественно с секс-наставницей по имени Джин Милберн. Вышедшая этой осенью книга актрисы с шепчущим названием «Want» написана как бы по мотивам той игривой роли, и в то же время это натуральные секретные материалы особого свойства. О книге рассказывает заместитель главного редактора Qalam.global Максим Семеляк.
Документальный театр
Андерсон опубликовала 174 сексуальных фантазии женщин со всего света – от Исландии до Нигерии. Все истории анонимны, за исключением некоторых характеристик – национальности, вероисповедания, ориентации, семейного статуса и годового дохода. Андерсон сразу оговаривается, что она не психолог и никому не советчица. Если использовать более привычную ей актёрскую терминологию, то «Want» – это такой документальный театр, построенный на дословном воспроизведении реальной речи. Минусом этой книги как раз представляется её унифицирующая редактура. Возможно, сохранение авторской орфографии и пунктуации усилило бы эффект присутствия. Скорее уж имело смысл сделать что-то в духе потока сознания Молли Блум из «Улисса» Джеймса Джойса, который по сей день остается лучшим в жанре сексуальной исповеди от первого лица женского рода.
Если говорить о собранных здесь фантазиях, то большей частью они хорошо узнаваемы и в полной мере визуализированы и каталогизированы студиями, типа Dorcel и Private: свальный грех, секс на публике, секс в офисе, незащищенный секс с окончанием внутрь, незнакомцы, похитители, просто какие-то толстые работяги etc. Есть, однако, и более изощренные запросы, как-то: соитие с дверной ручкой, куннилингус от седовласого (это важно) политика сразу после его, политика, пресс-конференции, или хрупкий кассир в супермаркете, сосущий мечтательнице грудь на манер младенца. Андерсон и сама в предисловии не скрывает удивления, которое посетило её после знакомства, например, с термином HuCow – это отдел БДСМ, отвечающий за сегмент доения.
На основе ряда признаний можно выявить определенные закономерности – например, белые британские барышни с доходом выше среднего предпочли бы лежать голыми на банкетном столе в кругу мастурбирующих состоятельных мужчин, тогда как сексуальные грезы об унижении и подчинении, как правило, исходят от женщин, которые в реальности управляют большим бизнесом и рулят семьей. У кого-то в чести секс с осьминогоподобным пришельцем. Девушки из Эквадора пишут о желании иметь член. Иным грезится мужчина-робот (своеобразная инверсия к старой мужской фантазии, которая была описана в романе Айры Левина 1972 года «Степфордские жены»). Кому-то нужна даже не вторая, а третья жизнь, целиком посвященная раскрытию соответствующего потенциала. Одна отправительница жалуется на то, что в её фантазиях есть все что угодно, кроме неё самой, и ей всякий раз приходится представлять вместо себя некую брюнетку по имени Харриет. Кто-то из Швейцарии каждую ночь тихо мечтает об усатом актёре Педро Паскале.
Андерсон утверждает, что её собственная эротическая концепция также анонимно присутствует на страницах, таким образом можно отдельно пофантазировать и на эту тему.
Одна же из самых очаровательных фантазий книги заслуживает того, чтобы процитировать целиком хотя бы её начало: «Я счастлива в браке. Мой муж потрясающий человек. Он добрый. С ним очень легко. У нас общие интересы. Он прекрасный отец. Он уважает меня. Он весь в работе. Он всегда поддерживает меня финансово. Он мой лучший друг, в конце концов, а что может быть лучше, чем выйти замуж за лучшего друга? И все же мне порой интересно – а какой была б моя жизнь, если б он умер?»
Источники вдохновения
По структуре «Want» похожа на вышедшую этой весной книгу Полли Бартон «Porn. An oral history», также состоящую из анонимных признаний, но куда более занудных и зацикленных на сугубо порнографическом аспекте. Впрочем, сама Андерсон вдохновлялась книгой Нэнси Фрайдей «Мой тайный сад», которая наделала шуму в 1973 году, продемонстрировав всю безграничность женской коллективной фантазии. Актриса впервые прочитала её, готовясь к роли в «Сексуальном просвещении», и теперь утверждает, что многие письма в «Want» немногим отличаются от тех, что были обнародованы полвека назад.
Книга Фрайдей появилась на пике того, что по привычке называют сексуальной революцией – так, например, в 1972-1973 годах вышли фильмы «Глубокая глотка», с одной стороны, «Последнее танго в Париже», с другой, и «Ночной портье» (если говорить о женском режиссёрском взгляде) — с третьей. Однако, если по традиции верить данным кинолентам, вся собственно революция сводится к демонстрации того, что женщин можно и в хвост, и в гриву. Кстати говоря, вышеупомянутые «Степфордские жены», написанные тогда же и экранизированные чуть позже, буквально возводили женщин в статус бессловесных и безотказных роботов.
Поэтому, с одной стороны, пафос книги Андерсон состоит в том, что, несмотря на весь эротический прогресс в духе OnlyFans, глобально ничего не меняется. Женщины по-прежнему живут в мире подавленных и утаенных желаний, на них давит стыд, вина и прочий джентльменский набор ограничений. Причём это необязательно касается традиционных обществ. Новый пуританизм в Америке и Европе тоже сулит вполне нешуточную ответственность за реализацию тех или иных фантазий. В сущности, опубликованные в книге излияния обнаруживают не столько разнузданность самих фантазий, сколько тупиковую духоту реального положения дел: сюжет многих писем закольцован по схеме «мне бы хотелось секса как минимум дважды в день, а муж меня стыдит за это, ну и что прикажете делать?».
Однако книга Андерсон несколько тоньше, чем привычный освободительный тег «Долой стыд», и к слову «want» на обложке не полагается восклицательный знак. Она не только о том, что нормально иметь фантазии. Она также и о том, что реализовывать эти фантазии НЕ так уж обязательно. Фантазия обладает самостоятельной сущностью – не зря одна из женщин пишет о том, что именно фантастическое даёт ей волю к жизни.
Современное общество так или иначе живёт по уставам терапии, которые подразумевают необходимость проговаривать, прорабатывать, реализовывать и удовлетворять. На этом как раз построена вышеупомянутая книжка Полли Бартон, в которой автор диагностически требует от участников все непременно разложить ей по полочкам до такой степени, что не остается даже намека на сексуальность. В книге Андерсон сексуальности наоборот хватает, но она не в степени откровенности, а в оставшихся фигурах умолчания, в зыбком контрасте между реальным и фантазийным, а также в понимании того, что нет такого уж страшного противоречия и огромной травмы в том, если у тебя рядом на финансовой подушке дремлет идеальный муж, а ты фантазируешь о седом политикане или даже дверной ручке. У каждой должен быть сокровенный уголок и тайный сад, куда не проникнут ни коучи, ни секс-евангелисты. А честность состоит не только в том, чтоб сознаться себе в мечтах о гэнг-бэнге, но также и в том, чтобы пусть не без вздоха, но признать, что отсутствие такового в реальности не станет крахом всей жизни.
Так о чём эта книга
По отдельности все эти письма кажутся вздорной коллекцией откровений, странностей, обид, непристойностей, нежностей, дикостей и криков души. Но вместе как будто декларируют самоценность самой фантазии и читаются по-своему романтично: в них есть настоящая симфония несбывшегося и то самое «кружево тайн в образе повседневности». Именно это делает «Want» собственно литературой. Физиологический блицкриг представленных писем не отменяет общей тонкости и чистоты восприятия – в конце концов, кто-то мечтает о капитане в белом, а кто-то сразу о команде матросов.
В связи с «Want» можно даже с осторожностью вспомнить одного из главных теоретиков фантазии Якоба Фрошаммера (см. его книгу «Фантазия как основной принцип мировых процессов»). Осторожность в данном случае не повредит, поскольку немецкий католический священник 19 века, пусть и преследуемый за свободомыслие, все же служит не самым подходящим соседством для этой констелляции скабрезностей. Тем не менее, его идея фантазии как мощной субстанции субъективно-объективного характера и всеобщего принципа, который, в том числе, лежит в основе всех психических состояний и чувств, периодически вспоминается при чтении этой почтовой прозы.
В пару к этой книге несомненно напрашивается мужская версия, и было бы, наверное, смешно, если б за неё взялся бывший напарник Андерсон по «Секретным материалам» Дэвид Духовны. Однако, памятуя о том, что он вроде как лечился и излечился от сексуальной зависимости, можно усомниться в своевременности означенной темы.
