Спустя 25 лет с момента проведения в Казахстане пенсионной реформы стало очевидно, что нужны новые преобразования. И отечественные экономисты сейчас активно дискутируют о том, насколько масштабными и кардинальными они будут. Своим мнением о том, почему же презентованная когда-то как прогрессивная, накопительная пенсионная система в Казахстане не оправдала ожиданий, а также – как её теперь реформировать, с «Голосом народа» поделился экономист Олжас Худайбергенов.

- Олжас, риторика о необходимости реформы пенсионной системы ведётся достаточно давно. В феврале её поддержал глава Нацбанка, а в середине июля свои предложения дал общественный совет при ЕНПФ. Но в чем причина того, что презентованная когда-то как прогрессивная и надёжная накопительная пенсионная система показала свою неэффективность?

- Дело в том, что накопительная модель изначально не была прогрессивной. Когда её внедряли обещали три положительных последствия.

Во-первых, что у накоплений будет высокая доходность. Однако, из-за специфики нашей экономики номинальная доходность была высокой лишь в первые 2-3 года, потом она упала ниже уровня инфляции. Много раз пытались изобразить мину при плохой игре — заменяли годовую доходность на трёхлетнюю, потом на пятилетнюю, чтобы за счёт первых успешных лет сохранять видимость высокой доходности, но не помогло.

Дело в том, что когда в экономике все хорошо и курс стабильный, лучшие компании ищут внешние дешевые займы. А нашим НПФ остаются более рискованные объекты вложений. А когда все плохо, то понятно, что идут убытки. Более того, сами частные НПФ показали крайне неэффективную работу — почти всё время номинальная доходность была вдвое ниже официального заниженного уровня инфляции. При этом даже эта доходность формировалась за счёт государства. Скажем, половина пенсионных активов инвестировалась в ГЦБ под 6%, а остальные активы показывали нулевую доходность. В итоге средняя доходность была около 3%, при инфляции в 6-7%.

Надо понимать, что на государство, на всех налогоплательщиков ложилась компенсация неэффективной работы частных НПФ, т.к. архитекторы действующей модели придумали госгарантию доходности на уровне инфляцию. И компенсировать разницу в доходности обязали государство. Не говоря уже про убытки и сделки с аффилированными структурами у отдельных НПФ. Все эти проблемы ушли только с созданием ЕНПФ. Единый накопительный пенсионный фонд впервые начал показывать устойчивое превышение номинальной доходности над инфляцией.

Во-вторых, архитекторы обещали высокие пенсии . Но их накопительная модель может дать тем, у кого и так высокие зарплаты, собственные накопления. Тогда как у основной массы пенсия будет ниже, чем в рамках солидарной модели. Пытались компенсировать это через базовую доплату, что опять ложилось расходом на госбюджет, потом решились на увеличение пенсионного взноса. Что опять же не решает проблему в корне, лишь становясь допнагрузкой на бизнес и законопослушных людей.

В-третьих, обещали, что накопительная модель снимет нагрузку с госбюджета. На самом деле нагрузка выросла — госбюджет лишился доходов в моменте, но продолжал выплату всем действующим пенсионерам. Также на госбюджет повесили базовую доплату, компенсацию доходности, если частные НПФ показали доходность ниже инфляции, плюс ещё государство занимало у ЕНПФ и так платило высокие проценты. По сути, накопительная модель было существенным ударом по финансовой модели государства и долгосрочному пенсионного обеспечения населения. Все попытки увести модель в сторону смешанной модели, когда делаются вкрапления солидарных компонентов являются лишь попыткой за счёт государства спасти накопительную модель пенсии.

- Одно из основных предложений общественного совета при ЕНПФ – увеличить размер базовой Насколько это оправданно на ваш взгляд?

- Исходя из ответа на предыдущий вопрос, понятно, что это очередное признание неэффективности действующей модели и попытка компенсировать неэффективность за счёт государства и налогоплательщиков. Есть другие способы. Но пока они не реализованы, то действующие авторы несут полную моральную ответственность за последствия накопительной модели.

- Также недавно был опубликован экспертный отчет Халык-финанс, в котором говорится, что доходность ЕНПФ всего 0,1% за 10 лет. В чем причина такой низкой доходности? За счёт чего её можно повысить? И вообще – смогут ли казахстанцы с таким управлением пенсионными накоплениями, рассчитывать на безбедную старость?

- Халык-финанс, будучи структурой Кулибаева, яркого представителя Старого Казахстана, играет цифрами. Даже если реальная доходность составила 0.1%, это означает, что номинальная доходность выше уровня инфляции, что инфляция компенсируется, что ЕНПФ работает хорошо. Тогда как частные ЕНПФ, в том числе аффилированные с Халык, не могли показать на длинных дистанциях даже этот +0.1 реальной доходности. Зачастую у них была отрицательная доходность, причём до создания ЕНПФ было несколько лет, когда реальная доходность была вдвое ниже уровня инфляции. Поэтому наоборот надо похвалить ЕНПФ за то, что он даёт доходность много выше, чем это делали частные НПФ, которые управляли активами крайне бездарно, из-за чего в итоге государству пришлось создать ЕНПФ.

За три года (2011-13 — период роста и стабильности), то есть до создания ЕНПФ, номинальная доходность составила 8,9%, а накопленная инфляция 19,3%. Иначе говоря, реальная доходность была минус 10,4%. Сравните это с условным +0,3% за 3 года по ЕНПФ.

- Сейчас говорится в основном об улучшении имеющейся пенсионной системы. Но нет ли вероятности, что она будет пересмотрена полностью? Какую модель можно внедрить в Казахстане вместо накопительной пенсионной системы?

- Она может и должна быть пересмотрена. Самая лучшая альтернатива — это сингапурская модель. Только она поможет улучшить пенсии без увеличения налоговой нагрузки на бизнес и население.

- В чем её суть и принципиальное отличие от практикуемого в Казахстане подхода?

- В сингапурской модели есть только два платежа, которые платятся с фонда оплаты труда — это ИПН и пенсионный взносы. Там у ИПН прогрессивная шкала, но нагрузка на среднюю зп около 2%. А все остальное объединили в пенсионный взнос, ставка которого в среднем около 30%. Все поступления дальше распределяются так — 10% на пенсионный счёт, 10% — жилищный счёт, и 10% на медстраховку, учебу и другие статьи. По сути, это пенсионный кошелек, которым реально люди распоряжаются, при этом закрываются все потребности, не допускается нецелевое использование. У людей нет ощущения, что это налог. Также есть гибкость, что излишки могут перекидываться как между статьями, так на счета близких людей. На мой взгляд, это лучшая модель из всех близких, которые применимы для Казахстана.