Сегодня Юлия Лагуткина одна из самых востребованных в столице репетиторов по государственному языку. А родом она из Северного Казахстана.

– В нашей Лавровке (это село в Айыртауском районе СКО) население в основном было русскоязычным, – рассказывает 25-летняя девушка. – Никто из моих родственников не говорит по-казахски (мама сейчас понимает на слух, я сама её учу), но они хором утверждают: любовь к языку передалась мне по генам. Папа в детстве рассказывал, что его отец, которого я знаю только по фотографиям (по паспорту русский человек, но разрез глаз абсолютно азиатский), хорошо зная язык, очень любил казахские пес­ни. Я не знаю подробностей, откуда у него это. Может, друзей-казахов было много, может, что-то другое.

Когда училась в младших классах, то часто оставалась ночевать у своей бабушки по маме. Тогда ещё кабельного и спутникового телевидения в деревнях не было, а телевизор показывал только четыре канала: «Евразию», «Хабар», «Казахстан» и местный. И мы с ней вечерами часто смотрели шоу «Екі жұлдыз». Мне нравилось звучание казахских песен. Не понимая ещё смысла, я напевала их целыми днями. А потом пошла в школу. Казахский язык у нас начали преподавать сразу с первого класса. Это сейчас я говорю и понимаю многие тюркские языки, а тогда для меня, росшей в полностью русскоязычной среде, казахский был фактически иностранным языком.

По словам Юлии, трудностей с изучением казахского не возникало, разве что сложно было вначале с произношением специфичных, твердых гортанных звуков. Но учительница, Жанар Газизовна Кусаинова, видя интерес ученицы, подбадривала и всячески мотивировала.

– Это касалось не только меня. Она прилагала много усилий, чтобы занятия проходили в интересном формате. Казахский шел обычно первым уроком, он начинался с того, что мы по маленькому телевизору смотрели новости на государственном языке, потом их вмес­те обсуждали. Задания бывали групповыми, часто устраивались дебаты, информацию мы интерпретировали из текстового формата в кластер (схему или рисунок), – рассказывает Юлия Лагуткина.

На уроках был бешеный ритм, класс активно работал, времени на дежурные переклички не тратилось совсем. Не знаю, как в других школах, но в практике Юлии не было такого, что ученики просто отсиживали урок.

– Казахский мы учили, даже если болели и не ходили в школу. Редкий смельчак приходил на урок к Жанар Газизовне неподготовленным. Она была из тех, с кем не забалуешь. Зато шуметь не возбранялось – лишь бы говорили, читали, спорили. Благодаря такой разумной требовательности весь класс – кто неплохо, а кто лучше – знал казахский язык. Что запомнилось, мой первый учитель никогда не шла на поводу ни у родителей, ни у детей. Понимаю, каждый педагог болеет за свой предмет, но она как-то незаметно превратила казахский едва ли не в самый главный в школе. Благодаря этому я знаю государственный язык как родной. Возможно, причина ещё и в том, что авторитет учителя, особенно в деревнях, в то время был очень высок. Никому и в голову не приходило огрызаться и «качать права». Нам с первого класса внушали – нужно знать язык своей страны, а учитель, к счастью, сумела создать в классе атмосферу здоровой конкуренции.

Сейчас, как признается Юлия, поменялись и школа, и люди. По своим ученикам и их родителям она видит, как они остро реагируют на замечания.

На вопрос, когда Юлия заговорила на языке, вот так, как сейчас, – красиво и без малейшего акцента, она отвечает, что все началось с олимпиад.

– Сначала это были внутришкольные, потом районные, областные, региональные. Бірақ менің тілім 9 сыныптан кейін ашыла бастады – говорить осознанно на казахском я начала только в классе девятом, хотя моя олимпиадная жизнь началась в пятом классе. На «Абай оқулары» («Абаевские чтения») я выучила 15 стихотворений Абая (помню их до сих пор). Уже тогда понимала на казахском, читала тексты и заучивала грамматику на автомате, но все ещё не имела представления, как этим языком дышать и жить. Чтобы стихи лучше запомнились, мы с учителем подстрочно перевели их на русский язык.

В те годы олимпиады по казахскому языку проходили вмес­те для всех, независимо от языка обучения в школе. На одном из таких мероприятий Юлия увидела ребят, которые очень хорошо владели государственным языком. Они все в основном родились в смешанных семьях: казахско-азербайд­жанских, казахско-корейских и т. д.

– Я так сильно комплексовала перед ними, что у меня появилась жесткая мотивация заговорить так же свободно и красиво. И когда в шестом классе вышла на республику, был шок! Участники оказались из разных регионов. Из Тараза, Шымкента, Туркестана… Я представляла не просто свою школу, а всю нашу Северо-Казахстанскую область. Тогда не понимала этого, но сейчас знаю, что это были не просто мои труд и желание, а дос­тижение моего суперучителя Жанар Газизовны. Она в условиях, когда фактически не имелось языкового окружения, смогла подготовить меня так, что я, сельская школьница, смогла пройти все этапы – школьные, районные, областные, региональные... Заняв в том далеком 2012 году третье место и получив бронзу, поставила себе цель – дойти до первого. В 2017 году, когда оканчивала школу, цели своей достигла. На республиканской олимпиаде в Актау получила золотую медаль.

В дальнейшем Юлия выбрала профессию, связанную с языками, – поступила на факультет международных отношений Евразийского национального университета им. Льва Гумилева.

– Из-за того, что знала казахский, мне легче, чем многим, далось изу­чение турецкого, а потом и других тюркских языков. У них очень много схожих с нашим государственным языком моментов и в грамматике, и в словах, и в произношении, и в интонации. Сегодня занимаюсь индивидуальным предпринимательством – я репетитор по казахскому языку. Этим летом планирую поступить в Кокшетауский университет имени Шокана Валиханова на специальность «филология казахского языка».

В Назарбаев интеллектуальной школе, куда Юлия поступила после девятого класса, а потом в университете тоже попались очень строгие и требовательные учителя – Гульнар Мухамедгаликызы и Карагоз Есеркепкызы Тлешева. Теперь, когда она сама преподает казахский, использует те же методики, которые использовали они и Жанар Газизовна Кусаинова.

– Своим ученикам в качестве домашнего задания предлагаю помимо занятий со мной приложить немного усилий и прислушиваться к тому, как разговаривают между собой носители языка в общественных местах, – говорит Юлия. – Прислушиваться, как, например, в автобусах объявляют остановки или звучит реклама – мы же это слышим на двух языках. Нужно говорить на казахском с учителями в школе, колледже, университете, с продавцами в магазине и на базаре. Ничего, что будут ошибки и люди станут исправлять. Это не страшно, я и сама так когда-то начинала. Казахи в таких случаях говорят: еңбекті адам нәтижесiне келедi – тот, кто трудится, всегда достигнет цели.

Среди моих учеников сейчас не только школьники, но и их родители, а также иностранцы, которые заинтересованы в изучении казахского языка. Грамматика не такая уж и сложная, её легко можно выучить. Сейчас, когда есть множество бесплатных сайтов и приложений, а казахскую речь теперь можно услышать всюду, тем более. К тому же язык ведь построен не только на грамматике, главное – его понимание, умение чувствовать звучание даже через какие-то вкусовые рецепторы. Возьмём, к примеру, слово «бауырсак». Проводя интерактивные уроки, я прошу учеников закрыть глаза и представить картинку, связанную с этим словом, а затем рассказать о ней. Восприятие на слух, вкус, на глаз тоже закрепляет информацию. И я всё-таки считаю, что наличие лексического запаса важнее. Грамматику можно знать идеально, но если нет нужного запаса слов, то и двух слов не свяжешь.

На вопрос, сможет ли казахский язык стать языком межнационального общения в Казахстане, Юлия ответила, что мы идём к этому.

– Вижу очень многих ребят со славянской внешностью, которые говорят на казахском. Думаю, что лет через пять большинство населения заговорит на нём, хотя, если отмотать время на те же пять лет назад, никто в это не верил. Главное, не принуждать и не выставлять на посмешище тех, кто старается. Мы не можем разом всех заставить вы­учить язык, принуждение никогда не даст должного результата, люди сами должны прийти к этому.