Исследователи Школы социологии Maqsut Narikbayev Institute for Network and Development (MIND) совместно с Институтом проблем правоприменения при ЕУ СПб проанализировали более 150 тыс. проверок казахстанских предприятий в 2022–2023 годах.
В 2023 году закончился четырёхлетний мораторий на проведение проверок в отношении субъектов малого бизнеса РК. Напомним, в 2020 году, в разгар пандемии, правительства многих государств вынужденно приостанавливали действия требований, продлевали лицензии, отменяли проверки, внедряли бесконтактные механизмы взаимодействия граждан и фирм с государством. Физический контакт мог быть смертелен, а административное давление на бизнес в пик пандемии – привести к экономической дестабилизации с непредсказуемыми последствиями.
На смену пандемийной паузе пришел период восстановления. Тогда экстраординарные меры спасения экономики стали частью регулярных мер поддержки. В случае регулирования одной из таких мер стал четырёхлетний мораторий на проведение проверок. Но в начале 2024 года мораторий закончился, в Казахстане снова можно активно проверять бизнес.
Как менялось количество проверок бизнеса во время моратория
Решение правительства о моратории на проведение проверок заметно снизило административное давление на поднадзорные организации: если в 2019 году на 100 действующих юрлиц и индивидуальных предпринимателей приходилось совокупно 13,5 проверки, то уже в 2020-м – около 4, а данные первых девяти месяцев 2023 года показали минимальное число проверок за всю историю наблюдений.
При общей тенденции на снижение числа проверок в 2023 году Комитет медицинского и фармацевтического контроля, Комитет по управлению земельными ресурсами, а также группа местных органов власти увеличили количество проверок (сравнивались показатели за девять месяцев). «Средняя проверка» казахстанского бизнеса длится пять дней, самые долгие проверки проводят органы прокуратуры – в среднем 37 дней, а самые короткие – один день – МЧС.
Если внимательно посмотреть на соотношение количества проверок и организаций, мы увидим, что даже при максимальной активности контролеров за год может быть проверена лишь каждая десятая организация в стране. Дело в том, что если в ходе проверки нарушение будет обнаружено, это потребует дополнительной внеплановой проверки для контроля за его устранением. Ресурсы ограничены у всех, и государственные органы не являются исключением. Отсюда вытекает потребность в «умном» выборе объекта проверки: проверять следует там, где высоки риски происшествия. Принятие предпринимательского кодекса в 2015 году положило начало внедрению общенациональной системы управления рисками при планировании контрольных и надзорных мероприятий.
Кто под самым пристальным вниманием?
Где же государство видит риски и кто является основной жертвой административного давления? Данные проверок указывают, что, вопреки возможным ожиданиям, это не сфера коммунального хозяйства, о проблемах которой мы можем слышать каждую зиму, а организации традиционно «бюджетных» секторов экономики: образования, здравоохранения, социального обеспечения. Образовательные учреждения – уверенный лидер по вниманию государственных органов. Так, в 2022 году 57,4% всех плановых проверок пришлось на сферу образования, в 2023-м – не менее 25%, а по планам на 2024 год заявлено около 20% проверок и 30% визитов в рамках профконтроля. При этом в сфере образования работает лишь 5,6% всех зарегистрированных юрлиц страны. Таким образом, именно на больницы и школы в стране приходится основное административное давление, а не на бизнес.
Здесь можно возразить, что концентрация на школах и больницах – закономерное следствие действия моратория, который никак не ограничивает проверки в отношении бюджетных организаций. Как же тогда быть с основной идеей нового регулирования – проверять следует только организации с высокими рисками?
На деле в стране риск-ориентированный подход распространяется только на плановые проверки. При этом в 2023 году на одну плановую проверку пришлось девять внеплановых. Со снятием моратория ситуация изменится, но внеплановых проверок все равно проводится больше, чем плановых. Во-вторых, при оценке риска следует учитывать фактическую историю происшествий как на объектах контроля, так и на непроверенных объектах, чего в республике пока не происходит.
Разрыв между оценками Всемирного банка и реальными изменениями «на земле» может быть значительным. «До» реформы контролеры проверяли объекты социальной инфраструктуры, «после» реформы делают то же самое, но уже в рамках риск-ориентированного подхода. Проблема здесь заключается не в том, что проверять такие объекты не нужно, а в том, что, если вы проверяете только их, вы не проверяете другие объекты.
В определенном смысле 2024 год станет временем, когда жизнь проверит достижения правительства в сфере контроля и надзора на устойчивость. Одним из главных и наглядных успехов Казахстана сейчас является снижение административной нагрузки. Но поскольку за этим достижением стоит управленческое решение (мораторий на проверки), а не институциональные изменения, то уже к концу 2024 года возможен полный откат на предыдущие позиции.
Текст подготовил коллектив авторов MIND и ИПП ЕУ СПб.
Целиком исследование Maqsut Narikbayev Institute for Network and Development, проведенное при поддержке Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, можно прочитать по ссылке.
